Тайны старых переплетов: Как заполнить анкету и через триста лет попасть в «Википедию»

Если вы заглянете в святая святых библиофила, на его книжные полки (а точнее, закрытые шкафы, где иные книги заботливо обернуты в обложки, а под иные сделаны футляры), вы, скорее всего, увидите там некий краеведческий раздел. Это дело чести для уважающего себя собирателя книг – добыть в свое собрание редкие книги по истории родных мест. К тому же это ведь еще и такая внутренняя уловка: краеведческий раздел придает пагубной для кошелька страсти, ведущей библиофила по жизни, некий благородный флер. В глубине души все собиратели книг надеются, что их коллекции когда-нибудь послужат, так сказать, отчизне или малой родине, и не один краевед будущих времен помянет библиофила добрым словом, листая его книжную редкость… 

Но хватит лирических пространных вступлений. Будем считать, что я объяснила, почему на моей книжной полке есть несколько книг по истории города Торопца – моего родного и горячо любимого маленького древнего города, который этим летом отпразднует 950-летие. Рассказывать о нем можно бесконечно (что и делают все торопчане, когда в лапы к ним попадет зазевавшийся турист). Но я наступлю на горло любимой песне и упомяну только об одном достопримечательном факте о Торопце: он славен краеведами, энергичными, креативными и страстно любящими свой край людьми. Их подвиги я видела в детстве и своими глазами: на дворе стояли лихие голодные девяностые – а в Торопце вопреки всему расцвело изучение истории родной земли и один за другим возвращались забытые имена великих земляков, от Патриарха Тихона до генерала Алексея Куропаткина. Далеко неслучайно так полюбил Торопец и так много сделал для него и покойный Вячеслав Михайлович Воробьев, наш выдающийся тверской историк, археолог, краевед: ему было интересно и комфортно в местной краеведческой среде. 

Эта прекрасная традиция не прерывается, в Торопце выросло и новое замечательное поколение людей, изучающих родной край. Не пора ли вводить какой-нибудь специальный день торопецкого краеведа и отмечать его ударно раз в год какой-нибудь научной конференцией? Ведь мы знаем даже условный год рождения на свет торопецкого краеведения: это случилось в 1777 году, когда в Петербурге в типографии Академии наук на свет мизерным по нынешним временам тиражом вышла маленькая изящная книжечка священника торопецкой Покровской церкви Петра Иродионова. У книжечки было витиеватое по современным меркам название: «Исторические, географические и политические известия до города Торопца и его округа касающиеся». И хотя, конечно, до этого о Торопце писали и в летописях, и в путевых иностранных заметках, но именно эта книжечка стала первым печатным краеведческим исследованием о Торопце. 

Благодарить за это мы, между прочим, должны матушку императрицу Екатерину Вторую, которая все время пыталась выяснить, что же представляет собой руководимая ею страна. Стал анекдотом ее диалог с чиновниками высшего ранга: к великому огорчению царицы, никто не смог ответить ей на простой вопрос: а сколько людей живет в России? «И как же мне прикажете управлять?» — всплеснула руками императрица. Действительно, а как? 

Так началась история грандиозной переписи, затеянной Екатериной, причем затеянной очень мудро: по одной и той же разосланной в качестве примера схеме, а точнее, опросным листам, начиная с нижнего уровня власти, составлялись записки. Из городов они шли в губернии, а оттуда в столицу. Но еще раньше, до переписи, прошел сбор сведений о российских городах: выбранные для этого дела эксперты (выразимся так) развернуто отвечали на вопросы разосланных анкет. Книжечка Петра Иродионова по сути и является как раз ответом на такую вот анкету. А точнее, даже не так: подавал он в губернию отчет, а напечатать его в виде книжечки велела сама императрица, которая внимательно прочитала бумаги Иродионова и осталась весьма довольна. 

В 1777 году вышло ее первое издание: на титульном листе у него виньетка-гравюрка. А уже через год книжицу оттиснули еще раз, и снова таким же маленьким тиражом в 600 экземпляров, виньетки на титуле у экземпляров второго тиража уже нет. Оба издания – редкость. В моем собрании хранится второе издание иродионовских «Известий»: это маленькая аккуратная книжица в толстом кожаном переплете. Вот его-то мы сегодня и будем смотреть. 

Почему первым краеведом стал именно священник? Ничего странного: во-первых, все священники были людьми грамотными, образованными, а во-вторых, по факту имели доступ и к статистике – ведь именно в храмах крестили детей, венчали молодых, отпевали покойников. Чтобы выяснить численность населения Торопца в 18 веке, нужно было сложить численность отдельных церковных приходов и собрать данные по церквям. 

К тому же Петр Иродионов, в чем нетрудно убедиться, заглянув в его труд, был человеком с явной творческой, может быть, даже журналистской жилкой. Плодить цифры ему было скучно, и он поделил свой труд на три части: в первой он доказывает древность родного города (и делает это не менее убедительно, чем любой торопецкий экскурсовод нынешних времен), во второй приводит краткую историческую хронику – главные даты и события из прошлого Торопца. Ну а в третьей, собственно, отвечает на вопросы анкеты, решая статистические задачи, а также делится весьма любопытными бытовыми зарисовками и наблюдениями, довольно эмоциональными. 

 

Что же мы узнаем из отчета священника? Например, о том, что Торопец – город консервативный: «примечаю я здесь застарелых мнений, древних обычаев и других обстоятельств», — тонко иронизирует он. И, к нашему счастью, приводит доказательства: странные местные обычаи родом, как полагал Иродионов, из языческих времен. Торопчане невесту водят к свадьбе в бобровой шапке-треухе и красных сапогах, скачут через огонь и крапиву на Ивана Купалу, а утром стерегут игру солнца, дети называют стрекозу богом. Он довольно подробно описывает рождественские ночные торопецкие посиделки-субботки, на которых девушки, поставив перед собой зажженные свечи, поют песни, «древним славянским богам приличные». Все это сейчас бесценный исторический и этнографический материал. К слову, интересно, что во времена, когда борьба с пережитками язычества велась не на жизнь, а на смерть, и они (пережитки) обличались в сотнях проповедей и церковных трудов, Иродионов о странных привычках своих земляков пишет спокойно, с юмором и даже неким публицистическим азартом. 

Так же с явным удовольствием он передает подробности визита в Торопец Петра Первого: тут уж Иродионов опирается не на хроники, а явно на живые свидетельства, приводя вкусные детали: вплоть до прямой речи коменданта Алексеева, который объясняет царю поступок купеческой вдовы, кинувшейся в ноги с мольбой (у семьи был наложен арест на имущество). 

Важными событиями по тем временам были наводнения и пожары, сбивавшие надолго с ритма привычную городскую жизнь: Иродионов упоминает о нескольких таких происшествиях, перечисляя весь нанесенный убыток и количество жертв. 

Присутствует в книжечке и политес: в число важных событий занесен и подробно описан визит губернатора Сиверса. Ему же, к слову, Иродионов посвятил свой труд, написав вдобавок очень лирическое вступление – обращение к высокому чиновнику: к слову, судя по всему, действительно достойному. 

 

 

 

Что касается статистики, то узнаем мы из книжечки, например, следующее: в городе и окрестностях нет ни одной деревянной церкви – все каменные, их 29, а еще есть два монастыря. И это, заметим, на 7138 жителей (или 1206 домов). Женщины в Торопце учтивы, любят всякие веселости, рачительнейшим образом ведут домашнее хозяйство, пьянство осуждают. А вот воспитание детей, уверяет Иродионов, находится в полном пренебрежении (добавлю от себя – в 20 веке торопчане это наверстали!). 

Но не буду больше пересказывать первый краеведческий труд о Торопце: при желании можно найти его электронную версию и с удовольствием прочитать. Вы увидите: некоторые наблюдения Иродионова актуальны по сей день! 

Далеко неслучайно многое из «Известий» пересказал еще один торопецкий священник-краевед Владимир Дмитриевич Щукин, человек с яркой биографией, написавший несколько прекрасных работ. Мало кто знает, что его «Историко-статистический очерк города Торопца», входящий в канон торопецкого краеведения, издавался дважды: сначала в Пскове, а потом в Петербурге. В моем книжном собрании имеется второе, петербургское издание. Читать его одно удовольствие: у Щукина был явный публицистический талант. А отдельное спасибо ему за то, что он довольно тщательно описал главные достопримечательности Корсунско-Богородицкого собора, в котором хранилась знаменитая чудотворная икона Божьей матери (позже он посвятил собору отдельный труд). Ведь в первой трети 20 века храм был закрыт, икона отправлена в музей, а имущество распродано, разбазарено и уничтожено. 

А вот сейчас, когда Торопец уже восстановил за три десятилетия многие храмы и готовится к юбилею, все чаще звучит мысль и о возвращении знаменитой иконы домой: и все, о чем писали первые торопецкие краеведы, наверняка станет бесценным материалом и руководством для реставраторов. 

Дом, где жил Владимир Щукин, сохранился, и на нем висит мемориальная доска (Октябрьская, 63). Любопытно, что находится он через дорогу от памятника Ленину. Так причудливо на маленьком пятачке сошлись разные периоды торопецкой истории, разные мировоззрения и идеологии. Что характерно, и Щукина в Торопце помнят, и Ленину памятник сносить не спешат: больше всего тут ценят традиции, уклад, и гордятся каждым именем и датой в истории города. 

И этому у торопчан настоятельно рекомендую поучиться!

Читайте в рубрике «Тайны старых переплетов»:

Этот развесистый Задонский

Горе-бизнес Александра Куприна

Двойная жизнь обэриута, или Редактор «штурмует» Зимний

Мой друг Николай Лапшин, или Одна минута славы

Ошибка антиквара и мудрость Жуковского

Помни Риту, или книга с приданым