Ну что ж, дорогие читатели моего блога – сага в трех автографах, которую я затеяла три недели назад, подходит к концу. Поговорили о герое, поговорили о злодее, а сегодня придется поговорить о тайных закоулках человеческой души и зависти. Хотя зачем это я так категорично? У истории зависти, на которую я случайно наткнулась благодаря одному автографу, как минимум два автора: тот, кому позавидовали, сделал немало, чтобы поиметь множество врагов и оставить о себе память неоднозначную.
Творческая среда – штука сложная. Какие только страсти не кипят порой в этом террариуме единомышленников: особенно, если творческую среду помещают в специальные объединения и всячески бюрократизируют. Что с ней тогда происходит, прекрасно рассказал в «Мастере и Маргарите» Михаил Булгаков на примере вымышленного, но такого узнаваемого МАССОЛИТА. Помните, как писатель Рюхин завидует Пушкину, ведя пьяные диалоги с памятником?
«Повезло, повезло! — вдруг ядовито заключил Рюхин… … стрелял в него этот белогвардеец Дантес и раздробил бедро и обеспечил бессмертие… »
Все это вспомнилось мне, когда однажды в мою библиотеку попала скромная советская книга с добрым названием «Дядя Степа-Михалков», изданная в 1974 году. Это сборник статей, посвященных, как нетрудно догадаться, Сергею Михалкову. Открывает сборник автобиография – Михалков пишет о себе. Далее идет статья Владимира Разумневича – был такой публицист, журналист и литературный критик. Потом – статья критика Бориса Бегака о Михалкове в зарубежной литературе, биографическая справка и библиография.
Вряд ли я по доброй воле решила бы прочесть эту книгу, но у нее есть приятная особенность: она с двумя автографами – Сергей Михалков и Владимир Разумневич подписали ее своему коллеге по писательскому цеху.
Автографы Михалкова не редкость. Автор «Дяди Степы» и гимна прожил долгую жизнь и подписывал книги с удовольствием. Вот и в этом экземпляре, на первый взгляд, нет ничего примечательного: обычная добрая дарственная – книгу дарят дорогому коллеге. Дарят, разумеется, с любовью.
Но я неслучайно решила, подумав, не называть фамилию человека, которому был вручен книжный подарок с дарственной. С тех пор, как он ушел из жизни, прошло не так много времени, да и кто мы такие, чтобы судить людей, не зная всех их жизненных обстоятельств?
Поэтому оставлю в рассказе только имя и отчество – Сергей Петрович. Вырос в семье технарей, от литературы далеких, сам же писал стихи, мечтал быть поэтом. Но потом на свою беду дал почитать их одному великому русскому поэту и одной великой русской поэтессе. Поэтесса, все почитав, предложила молодому автору, только что вернувшемуся с фронта, открыть бутылку коньяка, намекнув: это должно получиться лучше, чем с поэзией. Ну а великий поэт без обиняков порекомендовал заняться прозой. Ей Сергей Петрович и занялся, и весьма успешно. Кроме этого, он написал множество отличных киносценариев, за что получил несколько серьезных премий.
У каждого на полке, уверена, есть книги, кем-то мимоходом подаренные и подписанные. Но часто ли мы их читаем?
А вот книгу о Сергее Владимировиче Сергей Петрович прочел, причем с карандашом в руке, оставив в тексте многочисленные подчеркивания и пометы. Судя по этим пометам, ни о какой любви и дружбе вопреки ритуальным фразам в дарственной между писателями не могло идти и речи. Вот коллега иронично отвечает за Михалкова на вопрос анкеты:
— Почему вы стали писателем? (Много денег дают)
— Когда вы написали первое стихотворение? (4 года)
— Что нужно для того, чтобы стать поэтом? (Наглость и лесть)
— Почему вы пишете для детей? (Взрослые бы не читали).
В этой же логике идут и подчеркивания: помечаются все хвалебные фразы и комплименты в адрес Михалкова.
Ну что тут можно сказать? Раздражение Сергея Петровича вроде бы и объяснимо: у меня книга каждый раз раскрывается на фотографии, где Сергею Михалкову вручает орден председатель президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный. Из 2023-го года кажется странным и очень нескромным, когда живой и здравствующий автор пишет свою автобиографию и помещает ее рядом с панегириками самому себе.
Но сколько таких монографий выходило в семидесятых годах! А если вспомнить, что моду на нескромность задавал сам Леонид Ильич, обладатель множества орденов и автор книг, издававшихся миллионными тиражами, многое становится понятным.
В своих мыслях, которые Сергей Петрович доверял бумаге, он был, конечно, не одинок. К общественной, нелитературной деятельности дяди Степы-Михалкова в писательской среде относились неоднозначно.
Но когда ты случайно стал свидетелем чужой внутренней жизни, хочется разобраться: что это, это искренне или нет? Роясь в интернете, случайно набрела на воспоминания одной начинающей сценаристки о встречах с Сергеем Петровичем – уже пожилым, уже подзабытым. Она с удовольствием записывает его жесткие реплики о коллегах по былому советскому писательскому цеху. Фадеев – преданный царедворец, но человек талантливый. Катаев – мерзавец, но обаятельный. В Союзе писателей осталась одна шпана, делят власть и тиражи. Большевики – лакеи, командование – преступное…
Молодую писательница смелость пожилого автора восхитила. Она дословно зафиксировала гневную речь мэтра в адрес коллег, травивших Пастернака.
Меня же эта смелость, наоборот, озадачила. Ведь не кто иной, как Сергей Петрович, как раз и выступал на том же знаменитом собрании писателей, где по косточкам разбирали автора «Доктора Живаго». Там он сетовал – слишком поздно исключили Пастернака из Союза писателей, и требовал лишить его гражданства.
Неужели он об этом забыл?
Из нашего 2023-го года трудно понять, как такое вообще может быть, когда люди все время говорят одно, думают другое, и делают это, скорее всего, искренне. Но в том и заключается феномен двоемыслия, механизм которого вдруг случайно вскрыла, как на ладони, книга с автографом, попавшая на мою полку.
Она преподает отличный урок: рукописи не горят, и даже твои сварливые пометки на полях могут нечаянно попасть в историю. Не хочешь делиться с другими своими тайными мыслями? Не записывай их!
Впрочем, любая книга учит еще и тому, что человеческие дрязги уходят вместе с людьми, а потомкам в наследство остается чистое золото. Все мы выросли на «Дяде Степе» и фильмах по сценариям Сергея Петровича. Не так и важно теперь, что эти люди думали друг о друге – важно лишь то, что они оставили нам. Большое им за это спасибо.
Читайте в рубрике «Тайны старых переплетов»:
Горе-бизнес Александра Куприна
Двойная жизнь обэриута, или Редактор «штурмует» Зимний
Мой друг Николай Лапшин, или Одна минута славы
Ошибка антиквара и мудрость Жуковского
Помни Риту, или книга с приданым
Герой, завистник и злодей: сага в трех автографах
Сага в трех автографах, эпизод второй: Человек – неподарок
