Корреспондент «TverLife» написал тревел-блог в классическом литературном стиле.
Ну как можно было не побывать в месте, где есть такой удивительный топоним. Тем более, что «речки» — это действительно речки, небольшие протоки, густо обжитые рыбаками, поросшие тростником, уютные, тихие.
Это Великий Новгород – буквально в трех-четырех километрах от него, в той заповедной, очень мало посещаемой туристами его части, которая называется «дельта Мсты».
Великая река, начинающаяся у нас под Вышним Волочком, протекает по Новгородской области, становясь к Новгороду по-настоящему большой, с сильным течением и исключительно красивой холмистой долиной. К своему
устью – Ильменю – она подходит, широко разлившись по равнине, многими рукавами.
Земля русская велика, но постоянно удивляешься, как неисповедимыми путями людей с одного ее края, бывало, заносило на другой. Например, Новгород и Тверь. Мы обычно воспринимаем их как не особенно дружественных в средневековье соседей. Но так было не всегда – и не обязательно. В конце XIII или начале XIV века благочестивый и умный юноша-новгородец, решивший посвятить себя Богу и уйти в монастырь, выбрал, как ни удивительно, для подвигов и молитв вовсе не обитель в родной земле, а Отроч монастырь в Твери. Он единственный за всю историю Отроча монастыря так поступил – дальше эта тверская обитель стала городской, и суровые иноческие обычаи в ней стали ослабевать. Но тогда, видимо, было иначе. Юношу этого в постриге звали Моисей, а до пострига — то ли Митрофан, то ли Михаил Филиппович – он был из боярской семьи.
В Новгороде он явно был на хорошей примете и его исчезновение оплакивали многие. Рано или поздно какие-то купцы приметили знакомое лицо в монастыре на устье Тверцы, туда прибыла делегация во главе с родителями и Моисея умолили не просто вернуться в родной город, а занять в тамошней духовной корпорации ведущее место. В 1325 году он был избран архиепископом. И, надо сказать, очень высокой должностью своей этот человек не особенно дорожил. Неприятные миссии, возложенные на него митрополитом (например, уговаривать князя Александра Тверского в 1329 году сдаться Калите и хану – чего он, кстати, не исполнил) заставили его еще раз задуматься, а нужен ли он в этом людоедском мире. Отношения с митрополитом Феогностом у него были неважные. В 1330 году Моисей оставил кафедру и удалился в «свой» маленький Коломцовский монастырь.
Там он прожил до 1352 года, когда его вновь упросили вернуться на кафедру.
Второй раз он пробыл на ней до 1359 года, основал несколько церквей и монастырей, в том числе монастырь на «Сковородке», где он и умер в 1362 году.
Монастырь на Сковородке – звучит очень по-домашнему, ласково. И на самом деле, это всегда было очень уютное, тихое место. За Сиверсовым каналом, отделяющим устье Мсты от Новгорода, лежит когда-то почти совершенно безлесная, очень низменная равнина, на которой отдельные сухие места подобны едва поднимающимся островам среди озера. Весной все это надолго покрывается водами половодья. Трудно описать все ее
очарование. Даже летом, даже сейчас, когда на ней там и сям разрослись кустарники и ивняк, она просматривается далеко-далеко. Стоя на ней, можно увидеть из разных точек то главы церквей недалекого отсюда Новгорода, то величественно-прекрасный Юрьев монастырь. А до войны на этой совершенно безлесной тогда плоскости поднимались лишь многочисленные купола древних (других не было) церквей, да при них кое-где купы деревьев.
Война смела тут все. Расположившиеся за Волховом и Малым Волховцем фашисты методично пристреляли наши позиции по единственным ориентирам – тем самым церквям. И в результате от храмов XII-XV веков
остались одни кучи щебня. Нигде, кроме разве что пригородов Петербурга, русская культура не понесла во Вторую Мировую такой ужасающий ущерб.
Почти все погибшие храмы были с фресками. Сковородский монастырь – тоже…
Кое-что восстановили после войны. Отстроили разрушенные чуть меньше остальных Липну и Нередицу. По кусочкам воссоздали часть фресок Ковалева и выстроили сам храм – не без нареканий, но это лучше, чем никак.
Недавно восстановили Успение на Волотовом поле, сейчас идет работа по восстановлению его фресок – насколько это возможно. Сделали что-то вроде археологического музея на Рюриковом городище.
Но есть в этих местах еще несколько первоклассных памятников, погибших в войну, пребывающих поныне в том же состоянии, как и тогда, когда война только закончилась. Самый впечатляющий из них – это Сковородка. Храм Архангела Михаила, построенный владыкой Моисеем, по-видимому, был построен по образцу Успенского собора Отроч монастыря и, во всяком случае, был очень на него похож. Да-да. Тверской храм, остатки которого
поныне лежат под нынешним Успенским собором, был примерно такой, и, может быть, его строили в конце XIII- начале XIV века именно новгородские мастера. Может быть именно владыкой Моисеем и присланные. Жаль, что
никаких документов и летописей на этот счет не сохранилось.
О Моисее в Сковородке светские жители этой деревни не помнят и уже не знают, кто это такой, но… «Моисеевские речки» знают. Когда из такой «речки», по сути залива Малого Волховца, Сергей, владелец моторки, арендованной для прогулки по рекам Новгорода указал на далекие кущи деревьев и сказал – «там Сковородский монастырь», сердце дрогнуло. Ну как не посмотреть!? Ничего, что грязная дорожка, ничего, что надо переходить вброд болотистый ручеек.
Удивительно, но от войны уцелели тут частично дороги. Старые, паломнические, обсаженные когда-то деревьями. Вокруг Сковородского монастыря был когда-то разбит сад. Обсадка территории липами частично сохранилась. Эти липы изрублены снарядами почти восемьдесят лет назад – но они живы. Я видел такие под Ржевом – это живая память о том горьком времени.
За ними, оглядевшись, видишь, собственно, главную цель похода. Огромный огрызок северо-восточной стены уцелел весь – до самого верха маленького позднего купола. Остальные стены уцелели метра на два в лучшем случае.
Древний собор был сильно обстроен в XVIII-XIX веках, что частично его спасло. Он явно подлежит восстановлению – но это титанический труд, ибо руины с обломками фресок нужно до последнего сантиметра перебирать
руками.
Возможен ли такой подвиг в наши дни?
