80 лет назад, в апреле 1944 года в Калинин со своей съемочной группой приехал известный кинорежиссер Абрам Матвеевич Роом. В нашем городе он приступил к съемкам фильма «Нашествие» по пьесе Леонида Леонова. Действие фильма должно было проходить в оккупированном немцами приволжском городе. Неудивительно, что для натурных съемок был выбран Калинин. Съемки велись в разных частях города, а в эпизодических ролях Роом снял и артистов Калининского драматического театра Званцева, Мальченко и Фомичева.
Это был один из немногих советских фильмов о войне, который снимался еще до Победы, и выбор режиссера провести часть съемок в Калинине оправдан: обезображенные за время двухмесячной оккупации улицы города попали на экран, и стали реальным фоном к событиям фильма, а не придуманной декорацией. С годами эти кадры приобрели историческую документальность, а сам фильм «Нашествие» вплоть до 60-х называли лучшей кинокартиной о Великой Отечественной войне.
В декабре 1941 года писатель Леонид Леонов писал пьесу «Нашествие». В эти дни началось масштабное контрнаступление советских войск под Москвой, войска Конева и Рокоссовского освободили Калинин, и сам писатель признавался, что когда писал пьесу, постоянно слушал сводки с фронта. А на письменном столе драматурга стояли две документальные фотографии: девочки, расстрелянной нацистами в Керчи, и повешенной Зои Космодемьянской…
Пьеса «Нашествие» сразу получила огромный зрительский успех. Ее поставили несколько московских театров. Сам Леонов за эту пьесу получил Сталинскую премию первой степени. А в 1943 году возникла идея перенести «Нашествие» на экран. Киностудия «Мосфильм» в то время находилась в эвакуации, в Алма-Ате. И кинорежиссер Абрам Роом, которому доверили экранизацию «Нашествия», приступил к съемкам в павильонах. Роом начинал еще в немом кино, снял знаменитый фильм «Третья Мещанская»(0+). Он взялся за съемки «Нашествия», потому что его поразила пьеса.
Фильм рассказывает о враче Федоре Таланове (его сыграл Олег Жаков), который в 1941 году возвращается из мест заключения в родной город, захваченный немецкими оккупантами. Естественно, Федору, прошедшему тюрьму, не доверяют и подозревают в предательстве не только его земляки, но даже отец с матерью. Желая вернуть себе доверие и уважение близких людей, он начинает мстить врагу. Мыкаясь по безлюдному, черному, холодному городу, Федор, выгнанный из дома родителями, Федор в упор, не таясь, расстреливает из пистолета коменданта города нациста Виббеля. На допросе — крупный, незабываемый план Олега Жакова — Федор бесстрашно, с вызовом отвечает палачам: «Я русский, защищаю Родину». Нацисты успевают его повесить, наш десант чуть опоздал. И наконец-то мать дает волю своей душе, своему материнскому сердцу. «Он наш! Он мой!» — голосит перед виселицей женщина.
Абрам Роом решил не ограничиваться павильонными съемками, и несколько эпизодов для будущего фильма снять в Калинине, который еще не оправился от последствий немецкой оккупации. Следы нашествия ужасали: городской сквер немцы вырубили на дрова, из памятника Пушкину сделали мишень для метания гранат.
Фильм начинается со сцены отступления Красной Армии, которая тоже снималась в Калинине: вереница машин, артиллерия на конной тяге. У придорожного знака опечаленно сгорбился старик в армяке, вздыхает скорбно: уходите?.. К нему подбегает молоденький боец, протягивает краюшку: «Не горюй, дедушка! Русские вернутся. Русские всегда возвращаются». Затем в фильме — город окутан дымом — появляются фашисты на мотоциклах, грохочут вражеские танки, полыхает огонь. Говорят, когда Роом снимал эти кадры, жителей давно освобожденного города охватила паника: всем были памятны дни оккупации.
Премьера «Нашествия» состоялась в феврале 1945 года. Многие годы этот фильм считался лучшим советским кинопроизведением о войне. Даже писатель Леонид Леонов, в целом не жаловавший кинематограф, был потрясен экранизацией. А режиссер Абрам Роом с особой гордостью вспоминал, что великий Сергей Эйзенштейн высоко ставил «Нашествие», любил этот фильм. Советский киновед Юрий Тюриц писал о «Нашествии», что именно этот фильм «с удивительной точностью соединил в себе писательское слово, эстетику войны и атмосферу того трагического времени».
6+
