Журналист и писатель Сергей Савинов в авторском проекте #МЕСТА рассказывает о музее села Васильевское Тверской области. Создатель и хранитель музея Александр Дылевский провёл специальную экскурсию.
Текст впервые опубликован на «МК в Твери».
Многие, услышав словосочетание «сельский музей», обычно представляют себе примерно такую картину: унылое здание на разбитой улице, одинокая бабушка-билетер при входе и скудная экспозиция, представляющая собой стандартный набор из бюста Ленина и пары деревянных ложек. Между тем реальность не имеет с этим ничего общего.
В этом мы убедились, когда побывали в селе Васильевском, которое располагается примерно в пятнадцати километрах от Твери. На машине это примерно полчаса езды с учетом городских светофоров и слегка затрудненного трафика при выезде на Бежецкое шоссе. Собственно, это и есть самая большая сложность в путешествии до Васильевского. Но нам повезло, время мы выбрали удачное, а потому вскоре после отъезда уже проскакиваем на трассу и сворачиваем на Глазково. Оттуда уже, что называется, рукой подать.
Проезжаем через Михайловское – большое село, которое сегодня является центром одноименного поселения и к которому относится Васильевское. А когда-то было наоборот: маленькой «столицей» волости был именно наш пункт назначения, где уже ждет Александр Дылевский, стараниями которого и появился местный музей. Заезжаем в небольшой уютный дворик и готовимся развеять собственные замшелые стереотипы.
Жили-были гвоздари
Оказалось, мы приехали сразу к зданию музея – сейчас он располагается в старинном двухэтажном здании бывшего трактира. Следуем за Александром через узенький коридор, где уже начинается экспозиция: видавшая виды кушетка с разодранной обивкой, стоящая у стены, оказывается мебелью девятнадцатого века. Ее обнаружили в Старицком районе, в одной из разрушенных дворянских усадеб. Несмотря на несколько потрепанный вид, сразу понятно, что вещь с биографией. Это как раз тот случай, когда принято говорить: «умели же люди делать».
Но вот мы входим в помещение музея, где находится основная экспозиция, и глаза начинают в прямом смысле разбегаться по сторонам. При этом очень быстро выясняется, что вещи сложены не в произвольном порядке, а с определенной задумкой: вот, например, инструменты знаменитых васильевских гвоздарей и, как сказали бы в наши время, образцы продукции.
Как поясняет нам Александр Дылевский, вся округа (не только село Васильевское, но и соседние деревни) занималась одним делом: ковала гвозди. На них – от самых маленьких до огромных – держалась экономика местности. О том, насколько популярен был труд васильевских гвоздарей, говорит хотя бы один примечательный факт: при строительстве Старого моста через Волгу в Твери использовались шпильки местных мастеров.
Жизнь у них, как и у многих работяг в то время, была далеко не сахар. В тесном помещении, которое представляло собой сруб, покрытый сверху дерном, сидели одновременно по восемь человек – в страшной духоте и в едком дыму. И трудились они по пятнадцать часов в сутки. Вставали гвоздари в три часа утра, будили товарищей и шли в кузницу, оставаясь там до позднего вечера.
Сами мастера своими гвоздями не торговали. Готовая продукция шла перекупщикам, от которых мужики зависели целиком и полностью. При этом ушлые предприниматели, что характерно, были такими же мужиками, крестьянами, только поднявшимися повыше благодаря своей смекалке и умению наладить торговлю. Расчеты перекупщиков с гвоздарями тоже заслуживают особого упоминания: примерно восемьдесят процентов мастер получал живыми деньгами, а оставшиеся двадцать – уже сырьем. Металлом, из которого нужно было сделать еще гвоздей. Так они и жили, зарабатывая себе на хлеб тяжелым и достаточно вредным трудом. По сути, мастера фактически не вылезали из кузницы, и в конце XIX столетия в ситуацию даже пришлось вмешаться тверскому земству. В Васильевской волости были созданы артели гвоздарей, задуманные для того, чтобы упорядочить систему, но в конце концов они просто развалились.
Да и само ремесло постепенно, как это ни печально, приходило в упадок. Виной тому – технический прогресс. Если на пике популярности местной продукции в Васильевском и окрестностях работали до пятисот кузниц, в которых неустанно трудились несколько тысяч гвоздарей, то с развитием промышленного производства в них отпала необходимость. Заводские гвозди были дешевле, их было больше, да и делались они быстрее.
Это был серьезный удар для местной микроэкономики, и в волости развилась жуткая нищета. Сельское хозяйство, которое могло бы спасти положение, всерьез развивать, к сожалению, не было возможности – земли в этих местах неплодородные, пахали и сеяли тут мало. Да и не умели в большинстве своем мужики ничем другим заниматься, все время и силы, как мы уже знаем, уходили на ковку гвоздей. Примечательный факт: очень долго, до 1860-х годов, здесь даже не было школы – некому было там учиться, дети гвоздарей сызмальства уходили в профессию.
— Первую школу открыли в соседней деревне Яковлево, — рассказывает Александр Дылевский. – Народу на открытии было множество, родители привели толпу детей. Но уже через неделю классы опустели. Во-первых, страдная пора наступила и нужно было помогать родителям собирать урожай, а во-вторых, уже с девяти лет ребята шли работать в кузницу. Замечу, женщины там тоже трудились – вся семья была занята гвоздарским ремеслом. Света белого они не видели, рано уходили из жизни: легочные болезни были тут широко распространены. Что неудивительно в бесконечном чаду и дыму. А мужиков, к слову, даже называли васильевскими кособокими – из-за длительной работы с тяжелым молотом они быстро становились кривыми, ни о какой красивой осанке и речи не могло идти.
Что удивительно, жизнь гвоздарей описана достаточно подробно, но всерьез изучением местного колорита никто особо не занимался. Нашего собеседника в этом деле вполне можно назвать первопроходцем.
Ось общественного пространства
Конечно же, Васильевский музей – это не только про гвоздарей. На небольшой площади мы в итоге проводим несколько часов, тщательно рассматривая каждый экспонат: угадываем, для чего служила странная ребристая палка под названием «рубель» с ударением на «е» (оказывается, это дедушка современного утюга), слушаем запись на пластинке, сделанную в пятидесятых годах двадцатого века, удивляемся находчивости предков, создававших прообразы нынешних чемоданчиков для инструментов.
Сам Александр Дылевский, тверской журналист и общественник, переехал в Васильевское семь лет назад из региональной столицы. А идея создания сельского музея пришла ему в голову не так давно – в 2017-м. Причем случайно.
— Работая на участке, я находил разные камни, — рассказывает наш собеседник. – Потом оказывалось, что это жернов или, скажем, кузнечный камень, на который ставили наковальню. Много интересных вещей обнаруживались на чердаке. Мы складывали все эти находки, опознавали их, изучали. А потом было решено создать музей – не пылиться же таким ценным вещам.
Вначале экспозиция была маленькой, но потом начала разрастаться – жители Васильевского и других сел приносили Александру настоящие сокровища. Точно так же находили у себя в огородах, на чердаках, просто в чистом поле. Некоторые вещи и вовсе могли сгинуть, если бы не музей. Так, например, огромный деревянный верстак, занимающий целый угол, долгое время стоял у кого-то в сарае, одинокий и никому не нужный. А теперь это чуть ли не центральный экспонат Васильевского музея.
Последнему, кстати, уже стало тесно в небольшом старинном здании бывшего трактира. В скором времени музей переедет в помещение побольше – оно находится в соседнем Михайловском, сейчас там ведутся ремонтные работы.
— И что, музей придется переименовывать? – уточняем мы. – Был Васильевский, станет Михайловский?
— Нет, конечно, — отвечает Александр Дылевский. – Смысл ведь даже не в самом музее, как бы странно это сейчас ни прозвучало. В любом поселении, особенно если мы говорим о деревнях, поселках и малых городах, должна быть точка притяжения. Раньше это была церковь: в селе действовал храм, велись службы, и это формировало общественное пространство. И сейчас во многом так же – храмы действуют, жизнь на селе кипит. Но этим, разумеется, она не ограничивается. Тот же музей – не самоцель, а попытка создать некую ось общественного пространства в поселении, выделить идентичность территории. Если вы помните, у нас в Васильевском еще есть парк, который мы общими усилиями привели в порядок. Все это вместе – музей, храмы, рекреационные зоны – формирует ядро территории, делает ее интересной, подчеркивает самобытность.
Перед отъездом мы поднимаемся на колокольню храма Василия Великого. Время вечернее, солнце клонится к закату, и старые кирпичи окрашиваются багрянцем. Сверху открывается потрясающая панорама: мы видим не только соседнее Михайловское, куда должен переехать музей, но и Тверь. А еще зеленое море окрестных полей и лесов. И тогда в душе начинает шевелиться что-то древнее, русское и почти полностью утерянное за последние десятилетия.
Мы не беремся оценивать историю – неблагодарное это дело с точки зрения потомков. Нам лишь следует учиться на ошибках и стараться их не повторять, а в идеале исправить там, где это еще возможно. Наша страна, и Тверская область здесь не исключение, прошла через множество непростых периодов. Горели книги и рушились храмы, стиралась сама наша национальная идентичность.
А потому неспроста малые сельские музеи вроде Васильевского сегодня стали трендом: нашим современникам по-настоящему интересно, как и чем жили предки, мы старательно выискиваем кусочки прошлого и складываем из них мозаику, открывая собственную страну, словно исчезнувшую культурную Атлантиду.
И открытий впереди еще великое множество.
Сергей Савинов
