Апостол Esquire, спецкорр “The Village” и главный интервьюер-2019 — о своих стратегиях беседы.
Иван Сурвилло — юное дарование. В 2019 году (Ивану было 19) журнал «Esquire» назначил его одним из своих апостолов. Это значит, что молодой человек воплощает корпоративные ценности издания, понимает его дух и вообще молодец. Журнал Forbes внёс его в число 10 самых перспективных звёзд новых медиа. Чем же студент-первокурсник журфака МГУ заслужил такой почёт? У Ивана есть авторский проект «Интервью о личном». Собственно, он берёт интервью и весьма преуспел в этом. Начинал с простого: писал в «Фейсбуке» людям, с которыми хотел побеседовать. Сперва отказывали, но по мере того, как один за другим видные общественные деятели соглашались на беседу, стала приходить слава. Венедиктов, Ахмедова, Колесников… И вот в копилке юного интервьюера уже полторы сотни материалов, заказы от столичных редакций, уважение коллег по журналистскому цеху. В ноябре Иван посетил Тверь по приглашению РИА «Верхневолжье». Прочитал лекцию на образовательном форуме «Медиамыслы», а потом побеседовал с корреспондентом «Тверьлайф».
Про образование
У меня незаконченное образование. Я учился один год в высшей школе экономики, потом я оттуда ушёл. Сейчас учусь на первом курсе журфака МГУ. Очень надеюсь, что закончу. Образование особенно ценно в глазах моей мамы, под натиском которой я и пошёл в МГУ. А если говорить откровенно, где-то на полпути к светлому будущему все журфаки надо закрыть и заново создать институт юнкоров (юные корреспонденты, -— прим. ред.).
Надо, чтобы в редакции приходили молодые энтузиасты и набирались опыта. Четыре года учиться журналистике как теории, это такое себе. А та практика, которая устроена в большинстве вузов, — довольно жалкое зрелище. Журфак даёт хорошее общее гуманитарное образование, но в профессиональном смысле нужно как можно раньше переходить к практической работе. Тут история в целом про переоценённость высшего образования. Есть десяток специальностей, где оно действительно требуется. Например, врачи, лётчики, юристы, физики. Да и лётчики, если честно, под вопросом. Во многих западных странах у них особая система оценки. Сначала надо в частном порядке сдать экзамен на управление маленьким лёгким самолётом, налетать определённое количество часов, получить более высокий уровень допуска и в итоге получить лицензию пилота какого-нибудь «Боинга». Казалось бы, такая серьёзная вещь, а высшего образования в классическом его понимании не требует.
Секрет успешного интервью
Готовьтесь, изучайте личность будущего собеседника, посмотрите, что о нём пишет пресса, изучите профили в социальных сетях. Приходите за 10-15 минут до назначенного времени. Берите на интервью два диктофона. Можно три. Я в этом плане несколько параноик, постоянно боюсь, что что-то не сработает, сядут батарейки и т.д. Лучше перестраховаться. С этой же целью храните материалы интервью в нескольких не связанных друг с другом местах, например, в облаке и на компьютере. Если информация особенно ценная, лучше ещё и на флешку скопировать. Тут причина не только в вероятности потери файла, аудиозапись – это доказательство, что спикер действительно произнёс слова, которые вы написали. На аудио всегда должно быть зафиксировано, как вы предупреждаете, что включили диктофон. Выключать запись нужно перед уходом, а не после формального окончания интервью, так как тут-то обычно и начинается самое интересное.
Не бойтесь тишины. Часто самые удачные ответы получаются после короткого неловкого молчания.
Ещё есть важный правовой момент. Наличие записи не даёт вам право публиковать всё, что было сказано. Человек, у которого вы берёте интервью, вправе попросить текст на согласование, и вы обязаны его предоставить. Согласование, в первую очередь — это проверка фактов: цифр, дат, мест, названий. Стоит ли править стилистику по просьбе спикера, решать вам. Если дело касается незначительных деталей, можно немного подправить, это позволит сохранить хорошие отношения.
Есть определённый набор стратегий ухода от ответа. Когда часто беседуешь с людьми и внимательно их слушаешь, начинаешь подмечать эти «типовые» решения. Например, собеседник может выслушать вопрос и начать отвечать совершенно по другой теме. Или начать задавать ответные вопросы, или отвечать только на ту часть вопроса, которая кажется ему удобной. Как в таких ситуациях себя вести, нужно решать на месте. Исходить из личности собеседника, того, какие отношения между вами установились, какие вопросы вы планируете задать в дальнейшем. Для себя, например, я выбрал правило: задавать главные вопросы в последней трети беседы. А самый острый — в конце. Если собеседник не отвечает на вопрос, или отвечает не так, повторите вопрос. Не надо стесняться. Помните, в момент интервью ваши социальные роли равны.
Главное правило интервьюера — заткнитесь и слушайте. Собеседник каждую секунду разговора должен быть убеждён, что он вам интересен. Тут хорошо помогают приёмы активного слушания. Например, можно повторять последние слова фразы собеседника, кивать, задавать уточняющие вопросы, поддерживать зрительный контакт. Первые полчаса идёт «притирка», собеседник должен принять вас, снизить уровень защиты, разговориться. Хороший эффект может произвести обычная похвала. Даже знаменитостям приятно слышать позитивные отзывы о себе и своей работе. Но не надо льстить, это смотрится наигранно и скорее оттолкнёт. Дальше нужно действовать, исходя из ситуации. Например, когда я беру интервью у крупных руководителей, чиновников, всегда стараюсь увести их из кабинета. Вы поразитесь, как меняется человек. В ближайшем кафе он будет говорить совсем другими словами и лучше раскроется, нежели у себя в офисе. Если из кабинета не вытянуть, хотя бы пересадите его из начальственного кресла, это поможет создать неформальную атмосферу.
О деньгах и проектах
Если говорить про мой проект, то он до сих пор на общественных началах. За него никто не платит, я сам его содержу. Просто в какой-то момент ко мне начали приходить из разных изданий и предлагать «давайте, вы возьмёте интервью для нас». Сейчас есть большой незаконченный проект с журналом «Сноб». Проект называется «Недореализованные». Это истории людей 45+, поколения, которое в силу многих социальных, демографических и экономических причин не смогло до конца реализоваться. Я рассказываю их истории. Недавно говорил с девушкой, которая 20 лет работала в офисе, два года назад всё бросила и ушла в хореографию, и у неё всё отлично получается. Она кайфует от этого.
Моя работа — это рассказывать истории. Я очень люблю разговаривать с людьми, вслушиваться, разбираться, как мои герои думают и чем живут. Каждый человек — это интересная история, даже если он не совершил каких-то неординарных поступков. Даже если бы эта девушка не бросила скучную офисную работу, она всё равно интересна. Духовный кризис, переосмысление жизни. Конечно, судьба с перипетиями интересна, о ней в некотором роде проще писать. Хотелось бы взять интервью у какого-нибудь экстремального персонажа, преступника, убийцы, например. Понять, как он думает, как ощущает мир. Понять по-настоящему. Не то, что он рассказывает знакомым или следователю, а заглянуть глубже.
Когда брал интервью у Канделаки, было страшно, скажешь что-нибудь не то –— она встанет и уйдёт. Но вот чёткого страха перед интервью не было. После — да, было. Например, после беседы с Алексеем Пивоваровым мне казалось, что интервью полностью загублено. Но всё завершилось нормально. В последнее время у меня самого всё чаще берут интервью. Я никогда не отказываю, если обращаются студенты, но иногда отказываю изданиям, когда чувствую, что не хватает сил и не успеваю.
Интервью — это тяжёлая работа. Ты не подставочка для микрофона. Надо реагировать, вести собеседника, чувствовать настроение. Через полтора часа выходишь полностью вымотанным.
О печатных изданиях
У меня такое ощущение, что печатные СМИ ждёт судьба кавалерии. Как остался один кавалерийский полк на базе «Мосфильма», примерно так будет с печатными изданиями. Последний раз я открывал журнал в самолёте, когда стюардесса попросила убрать гаджеты. Мы используем СМИ, чтобы узнавать информацию. Логично узнать её сейчас, а не через месяц, когда выйдет журнал. Думаю, останутся некоторые журналы как нечто почти элитарное, с уникальными материалами от уникальных авторов. Мне очень лестно, я весьма благодарен Сергею Минаеву и всей команде журнала «Esquire», что выбрали меня. Для меня было открытием, какое значение для многих людей имеет, оказывается, публикация именно в печатном издании. У некоторых знакомых после этого поменялось ко мне отношение. Это показывает, что у печатной прессы остался некий ореол исключительности.
Читайте больше интервью в журнале Тверьлайф.
