Вслед за мужским вышел женский номер журнала «Тверьлайф». Это специальный тематический выпуск.
Сильвана Ветрокрылая, предводительница эльфов
История тверской девушки, которая бросила все и уехала к Сиамскому заливу
От историй, начинающихся словами «И после этого жизнь совершенно поменялась», захватывает дух и возникает большое желание узнать, что же именно стало спусковым крючком для удивительных событий. Что касается тверского фитнес-тренера с необычным именем Сильвана, то ее приключениям предшествовали затяжная депрессия и чувство неуверенности. Они привели девушку к психотерапевту, и уже через год занятий с ним она почувствовала себя такой сильной, что захотелось поменять все и даже имя.
– Мне так хотелось быть похожей на Сильвану Ветрокрылую, любимого персонажа компьютерной игры, ценой собственной жизни спасшую свой город, – объясняет наша героиня. – И когда я окончила курс психоанализа, пошла в ЗАГС и взяла себе эти имя и фамилию. Никаких вопросов не задавали, просто вручили новый паспорт. Во мне произошло много перемен: я стала более уверенной, успешной, коммуникабельной, научилась строить взаимоотношения с людьми. У меня появилось много друзей, я стала счастливой, и захотелось посмотреть мир – увидеть что-нибудь еще, кроме Твери.
Камбоджа: первое впечатление
Сильвана решила, что знакомство с миром начнет с Камбоджи. Во-первых, страна дешевая, во-вторых, виза, которую можно продлевать бесконечно много раз, стоит всего 35 долларов и дает право заниматься любой деятельностью: можно организовать свой бизнес или устроиться на работу, а можно вообще ничего не делать – наслаждаться вечным летом с его белоснежным песком, пальмами и тропическими фруктами.
Она готовилась к поездке весь год: продавала вещи, учила английский язык, читала и смотрела фильмы о стране и считала, что готова к восприятию другого уклада жизни. Но, только прилетев, недалеко от центра города увидела картину, которая повергла ее в шок: женщина, положив своего голого ребенка на асфальт, пошла в магазин, чтобы купить себе еду. Ни она, ни окружающие не видели в этом ничего особенного. Как потом выяснилось, у кхмеров вообще отсутствуют традиционные представления о гигиене.
– Они пережили геноцид, – сострадает этим людям Сильвана. – Пол Пот, учинявший пытки и чудовищное насилие, уничтоживший треть населения страны, вверг ее в такие бедствия, от которых она не оправилась до сих пор. Кхмеры ожидали инвестиций от иностранцев, надеялись, что смогут поднять хозяйство, образование, здравоохранение, туристскую инфраструктуру. Все образованные люди были убиты, и развивать производство своими силами невозможно. Но пришли китайцы и понастроили вокруг Пномпеня свои фабрики-города, строго засекреченные, потому что там используется детский труд. Они эксплуатируют, а не помогают стране, и местным жителям нет никаких выгод от их бизнеса. Я сочувствую народу, пережившему чудовищную травму. Мне грустно видеть выросших на асфальте людей, у которых нет образования. Для них стало привычным, что у ребенка нет кроватки – где его положат, там он и будет спасть, ужасная грязь и антисанитария, отсутствие всякой гигиенической культуры. Европейцы, видя это, брезгливо морщатся, критикуют… А я прихожу на рынок, где чернорабочие что-то едят из своих мисок на улице. Какие-то кишки замаринованные, лапша, похожая на червяков. Пыльная дорога с жутким трафиком. Нет правил дорожного движения, все шумит, орет. Но Пномпень стал для меня первым городом, который я полюбила.
Уснуть и проснуться в Твери
Из-за доступности виз люди прилетают сюда отовсюду – и те, кто отягощен тяжелыми экономическими обстоятельствами у себя на родине, и те, кто скрывается от правосудия. Соседями Сильваны стали бедняки, приехавшие из Нигерии и Индии в надежде поднять свой бизнес.
У гестхауса, где девушка снимала комнату, на беднейшей лачужной улице всегда сидела толстая женщина в окружении стайки собачек. Она работала в ресторане, где предложили должность «хостес» и Сильване. Индийцы платили ей 100 долларов в месяц, большие деньги для Камбоджи (средняя зарплата здесь – 70-80 долларов). Она общалась с посетителями, помогала на кухне, разносила заказы и, если было надо, могла сбегать на рынок купить курицу или огурцы. Но обстановка была довольно ленивой, да и трат особенных у нее не было: жила и питалась в ресторане, ездила на велосипеде. Новые друзья предлагали ей свой байк, но она боялась, ведь у нее не было никаких прав, хотя в Камбодже, по ее словам, на эти мелочи внимания не обращают.
Целый год, который Сильвана потратила на изучение английского языка, казалось, прошел даром. Но в Камбодже она приобрела необходимые навыки и даже начала немного говорить по-кхмерски – ровно столько, чтобы объяснить, что хочет кофе без сахара. Сразу выучилась считать – первое, что надо знать в любой стране, уверена Сильвана, потому что торговцы не говорят по-английски.
– Мне ни разу не было страшно, – рассказывает она, – я была счастлива. Помню, ночь, темно (у них в принципе нет уличного освещения), сижу на лавочке, смотрю, как голуби едят рассыпанный рис, и думаю: пусть у меня украдут мой кнопочный телефон и все мое богатство – 30 долларов. Это не страшная потеря. За себя я тоже не боюсь: красивых девушек с ярким макияжем, предлагающих себя за пять долларов, более чем достаточно (многие европейцы приезжали только за этим). Единственный страх у меня – проснуться в Твери и понять, что все это только сон.
Русские во Вьетнаме
В Камбодже Сильвана встречалась с индусом Раджешем, но, обнаружив, что близкое знакомство он водит не только с ней, мирно рассталась. Став такой же расслабленной, она научилась все воспринимать не через призму трагедии и вскоре познакомилась с другим парнем, нигерийцем Алексом, который каждый день приезжал обедать в этот ресторан. Нигерийцы, рассказывает Сильвана, люди миролюбивые и доброжелательные, хорошие слушатели, чувствительные к вибрациям другого человека, его намерениям. Могут быстро разгадать человека, обмануть его. Но, как сказал ей один из них, невозможно обмануть человека, который сам не затевает обман. Если у кого-то нет плохих намерений, с ним не будут поступать плохо. Надо признаться, говорит Сильвана, что нигерийцы, уехав в другую страну, часто занимаются противозаконной деятельностью, потому что альтернативы у них нет.
В Камбодже, по словам Сильваны, развит расизм, и, несмотря на то, что у Алекса была машина, а это считается очень круто (все ездят на байках или велосипедах), продавцы в супермаркетах говорили ему, что «черных они не обслуживают». А когда он приезжал в другой город, в гостинице ему отказывали в комнате. И только если рядом была Сильвана, статус темнокожего парня сразу же менялся. Но потом поменялось и ее отношение к бойфренду.
– Через какое-то время мне стало скучно быть все время при нем, – делится своими воспоминаниями наша героиня.
Так получилось, что, прожив девять месяцев в Камбодже, Сильвана уехала во Вьетнам. Познакомившись случайно со своими соотечественниками, она получила приглашение: «Вы классно говорите по-английски, а в русской диаспоре во Вьетнаме, чтобы решать деловые вопросы, нужен именно такой человек». Ее уговорили, заверив, что там она сможет заработать деньги.
Пять часов на автобусе — и Сильвана среди многочисленных соотечественников в Нячанге. Кто-то открыл здесь свой бизнес, кто-то – просто нежится под солнцем и живет припеваючи на деньги от сдаваемой в аренду московской квартиры. Изучать не только местный, но и английский язык не очень-то хочется. А зачем, если даже вывески на родном языке и везде русскоязычный персонал? Зато Сильвана легко находила работу – в ресторане, в спа-салоне, даже раздавала листовки приглашения в тамошний русский музейчик. На заработанные деньги поездила по Малайзии, Таиланду.
Она научилась обходиться без тех вещей, к которым привыкла в России. Тем более что во Вьетнаме для жизни нужно совсем немного денег. Основная еда – это сделанная кустарными методами лапша из рисовой муки и фрукты, и, хотя продуктов питания очень мало, подделок нет вообще. Сливочное масло, например, ужасно дорогое, из Австралии, продается в специализированных магазинах. А маргарина, который выдают за масло, найти нельзя.
– Красивое побережье, серфинг, дайвинг, тропики, – перечисляет она. – Но мне было скучно жить в этом русском комьюнити, которое проигрывало в сравнении с Пномпенем, где столько разных людей. И через шесть месяцев я уехала в Индию.
Атман и брахман
Удивила своим подходом к чужакам и Индия: здесь очень легко устроиться на работу, поскольку индусы искренне верят, что услуги, которые оказывает белый человек, значительно более высокого качества. Работала Сильвана хостес, фитнес-тренером и одновременно занималась на многочисленных курсах, изучала тайский массаж. Англоязычные курсы, говорит она, в отличие от адаптированных на русском языке, более качественные и стоят намного дешевле. В Кероле купила курс йоги, которую практиковала давно.
– Вы ошибаетесь, если полагаете, что речь идет о лечебных асанах, – поясняет девушка. – Для индусов главное не поддержать свое здоровье, а не инкарнироваться после смерти. У меня были к ним большие претензии. Дети питаются на помойках, везде мухи, вонь и антисанитария, а вы толкуете про брахмана! Как вы можете! Ведь люди умирают! – возмущалась я. Потом поняла, о чем они мне говорили: наш мир, атман, нереален. Это фикция, обман. Реален только брахман. И только через год до меня это дошло. Осознание этого многое мне дало, но это отдельная история, долго говорить.
В Индии Сильвану укусил инфицированный комар, и ей пришлось на себе узнать, что такое финиковая болезнь – так называют лихорадку денге. Целый месяц держалась высокая температура, воспалились суставы, по всему телу пошла аллергическая сыпь, выпали волосы. Поскольку одной в гостинице жить было крайне тяжело, россиянка отправилась в гости к виртуальным знакомым в Мумбаи. Лечение в больнице съело бы все ее сбережения, поэтому пришлось ехать на автобусах, где нет стекол и люди снаружи свисали гроздями. Все завершилось благополучно, она вылечилась, училась, работала.
Через год прилетела в Москву, устроилась в рекламное агентство. Но столичная жизнь стал вгонять в депрессию. Ей, привыкшей к тропикам, было холодно, а тут еще поссорилась с другом, у которого жила. Стала искать себе квартиру, узнала цены и ужаснулась: дурацкие хрущевки стоят таких денег! Вспомнила, что есть такой город – Каир, колыбель человечества, огромный мегаполис. Там, как выяснилось, жилье намного дешевле. Она тут же купила билет в один конец, забронировала квартиру. И через четыре дня уже приобретала на въезде визу.
– Гуляла по улицам, покупала шаурму, заходила в семечные лавки, – мечтательно вспоминает Сильвана. – Многое здесь, к счастью, оказалось не таким, как представляют СМИ. Боялась – все девушки в юбках до пят, а тут я со своей цветной татуировкой. Оказалось, они носят такую одежду, какая им нравится, – в этом абсолютно свободны. И вообще местные жители очень открытые, деликатные, общительные. Хочу написать книгу об этом путешествии. Душой мысленно я там. Полгода уже здесь, но Каир и сейчас во мне.
Марина БУРЦЕВА.
Фото: архив Сильваны Ветрокрылой
