Когда запахло жареным

Традиции, хоть и киношные, – это традиции. Есть они и у моей хорошей знакомой дамы изрядного возраста, для которой, надо сказать, что Новый, что Старый Новый год – даты совершенно дутые, навязанные календарем и общим желанием празд­ника. Праздниками она, например, красные числа совсем не считает, полагаясь на свое внутреннее ощущение, она устраивает их сама в любой день любого месяца. Однако и она несвободна от общей праздничной истерии. Вот и нынешний Старый Новый год ей пришлось-таки встречать. «Друзья вытащили», – горестно сказала она мне вчера. «Это же хорошо!» – воскликнул я, горестно глядя на ее удивительно свежую физиономию.

Честно, физиономия в самом деле была свежая, но почему-то очень грустная. Празднование, собственно, начиналось вполне традиционно и тихо: шампанское, конфеты, не обошлось, конечно, без салатов, холодных и прочих закусок, рыбной нарезки и других привычных атрибутов праздничного стола. Моя знакомая явно скучала:

– Ну что, я оливье не ела никогда?! Мне бы карпа по-восточному, и чтобы без единой косточки!

Одним словом, она еле-еле дотянула до полуночи. Зевая, она чокнулась с сидящими за столом, прокричала дежурное «Ура! С Новым годом второй раз!» и собралась было уходить, но… Уйти сразу ей, впрочем, было не суждено. Кто-то после очередного тоста радостно воскликнул: «Друзья мои, прекрасен наш союз! Только почему у нас горячего на столе нет?» Все призадумались: действительно, а почему? Дальнейшее, по рассказам моей знакомой, очень напоминало броуновское движение, все засуетились, стали поочереди бегать к холодильнику в поисках хоть какого-нибудь мяса. Нашлась курятина, причем почти готовая к употреблению – осталось только обработать ее на огне.

– Вот в этот момент и произошло то самое, что я никогда не забуду, и вообще это мне будет сниться в страшном сне, – заговорщицки проговорила моя знакомая.

То самое оказалось самым интересным в праздновании Старого Нового года. Откуда-то из чулана появился переносной мангал миниатюрной наружности – откуда что берется? – и оставшиеся от летнего пикника неиспользованные угли. Все мигом призадумались: где разводить костер, было непонятно. Здесь бы остановиться да просто кинуть курицу на сковородку. Но моя знакомая, острая на язык дама, тихо произнесла: «А давайте на балконе».

– Вы с ума сошли, – с ужасом сказал я, услышав эти слова.

– Это ты, но они-то не сошли, вернее, все вышли. На балкон, – был мне ответ.

Хорошо, что балкон оказался не застеклен: огонь занялся, мясо нанизали на шампуры – и вперед с песнями, причем с песнями не фигурально, а реально. Дым, запах жареного мяса, звуки откупориваемых бутылок – в два часа ночи как еще придумать развлечение и себе, и соседям? С верхнего этажа раздался звук открываемого окна, и зычно-злобный мужской голос буквально проревел: «Вы что, с ума сошли? Сейчас милицию вызову. Пожарных и скорую помощь, чтобы прививки вам от бешенства сделали!» Но глас вопиющего сверху не услышали: к тому времени шашлык был уже практически готов. «Володь, шашлычку не желаешь?» – крикнул вверх хозяин балкона, но его никто не услышал.

– Шашлык-то хоть вкусный получился? – спросил я мою знакомую.

– Не очень, но, по-моему, на это всем было уже наплевать. Главное – процесс все-таки был завершен. Но, как в песне поется, темна ночка утаила, чего там дальше происходило, – это тайна. Правильно Вахтангов говорил: нет праздника – нет спектакля. Вот у нас и получился праздник, покрытый мраком.

Впрочем, в данный момент случившийся в Старый Новый год пикник на обочине тайной быть уже перестал, поскольку, во-первых, мне о нем рассказала хорошая знакомая дама изрядных лет, а я об этом написал.

Петр РУЧНИКОВ