Памяти первого большого террора
Часть 2. Опричный погром Твери
Опричное войско Ивана IV в 1569 году было не очень многочисленным. Его численность составляла от силы десять – пятнадцать тысяч человек. В этом смысле авантюра царя с «искоренением измены» вдоль дороги Москва-Новгород была совсем не безопасным мероприятием. Кроме беззащитного населения посада по уездам русского северо-запада проживало множество дворян – профессиональных военных, к тому же в эти годы постоянно участвовавших в походах Ливонской войны. Так что вряд ли они были готовы покорно положить головы на плахи, свои, а особенно своих близких. Однако поход совершался скрытно, с тщательной разведкой, перехватывавшей слухи о грабежах опричников. По всем дорогам вплоть до Ливонии стояли заставы, запрещавшие передвижение по ним якобы из-за карантина. К тому же поначалу Иван Грозный делал вид, что идет лишь карать новгородских изменников, но не мирных жителей городов. Учреждая опричнину, царь указывал, что «гневу на них и опалы никоторые нет». И мирные жители искренне надеялись пересидеть.
Точные даты опричного похода рассчитываются с трудом. Русских описаний участников не сохранилось. Иностранцы, сообщающие о походе, путаются в датах. Поход был объявлен, вероятно, в самом конце ноября или начале декабря 1569 года. Проселочными дорогами из Александровой слободы опричное войско пробралось к дороге на Новгород. От первого (тогда тверского) города Клина начался погром. В городе были убиты несколько сотен переселенцев из Переславля-Залесского, выселенных в Клин для пополнения убывшего от эпидемии чумы коренного населения. «Синодик опальных» (составленный в 1570-х годах, возможно, основанный на донесениях Малюты Скуратова) называет в Клину убитого Иону каменщика и еще 6 человек. Но жертв, конечно, было больше.
Затем войско направилось к «Городку» (видимо, Городне) и местечку «Цорна» (видимо, «Черная», что этим словом передали опричники Таубе и Крузе, неясно – сел и деревень с названием «Черная», то есть не владельческая, государственная деревня, было много). В Городне «жили весьма знатные купцы и другие богатые люди, он (т.е. царь – П.И.) всех казнил, грабил и убивал.
Затем наступила очередь Твери. Грозный прибыл, вероятно, накануне 23 декабря. «Остановился он в монастыре и приказал своим войскам обложить весь город». В каком монастыре останавливался царь, мы сейчас сказать не можем, потому что не знаем, какой дорогой он прибыл в Тверь. Опять те же
иноземцы сообщают, что это был «тот самый монастырь», где содержался святитель Филипп, то есть Отрочь.
В первые дни «приказал он ограбить до гола Тверского епископа, монахов и всех духовных. Граждане и купцы, ремесленники и другие стали надеяться, что грабежи не распространятся дальше. Они были вполне уверены в этом в течение двух дней, когда он прекратил убийства н грабежи, но по прошествии этого срока приказал великий князь врываться в дома и рубить на куски всю домашнюю утварь, сосуды, бочки, дорогие товары, лен, сало, воск, шкуры, всю движимость, свести все это в кучу и сжечь, и ни одна дверь или окно не должны были остаться целыми; все двери и ворота были отмечены и изрублены. Если кто-либо из грабителей выезжал из дома и не делал всего этого, его наказывали, как преступника».
Погром продолжался не более двух дней, но ужаснул современников, ставивших разорение Твери в один ряд с таким же разгромом Новгорода. Иностранцы пишут о 90 тысячах человек погибших. Но во всем огромном Тверском уезде в тот момент едва ли проживало столько народа. Малюта Скуратов (вероятный автор материалов «Синодика опальных») ничего не сообщил о своем участии в разгроме Твери. Почему, мы расскажем об этом в следующей статье, когда обратимся к истории святителя Филиппа.
Насколько же серьезно пострадала Тверь на самом деле? Делая неизбежные поправки на пропагандистскую направленность мемуаров иностранцев, можно сказать, что прямых жертв было не очень много. Город и его округа от прямого террора не досчитались, видимо, 2-3 тысяч человек – в основном, из низшего сословия, которых не считали заслуживающими вписывать в помянник. При этом основной урон население Твери понесло уже после, когда по городу прокатились голод и «черная смерть» — неизбежные спутники всех нашествий в Средние века.
Главный удар пришелся на выселенных в Тверь в ходе Ливонской войны жителей Полоцка и Ливонии. Их как «чужих» и «изменников» безжалостно казнили и топили в Волге. Об этом согласно сообщают все участники-иностранцы. Генрих Штаден добавляет, что казнили и тех тверичей, которые имели неосторожность быть слишком хорошо знакомыми или родственниками с «чужеземцами». Понятно, что под такое обвинение могли подпасть очень и очень многие – особенно купцы. Как раз у опричников появился хороший повод их разграбить.
Есть позднейшая легенда, что многих горожан опричники убили прямо в старейшей городской церкви – Белой Троице. Легенда остается легендой, но о жестокостях царя в Твери хорошо помнили много десятилетий.
А опричное войско двинулось дальше.
Павел ИВАНОВ
